– Господин Лазэр, анализируя ситуацию в стране, напрашивается вывод, что 3% роста экономики (прогноз) не будет. Такое ощущение, что предприниматели предпочитают уходить в неконтролируемую часть экономики, как следствие налогово-бюджетной политики, вступившей в силу в начале 2012 г. Ведь им проще дать взятку, чем работать по-белому. Вы согласны с печальными выводами о том, что налогово-бюджетная политика оказалась провальной?
– Мы видим определенные риски, которые могут сказаться на реалиях экономического роста. Они исходят, главным образом, из ситуации в сельском хозяйстве. Засушливый год скажется на урожайности зерновых и некоторых технических культур, но, как правило, засушливые годы благоприятны для других культур, например, для винограда. Пока я не берусь давать четких оценок.
В структуре добавленной стоимости, от которой зависит экономический рост, достаточно большая доля приходится на сельское хозяйство – порядка 12%. Поэтому от результатов отрасли многое зависит. Во-вторых, не надо забывать, что сельскохозяйственное сырье является основой для перерабатывающей промышленности, которая тоже имеет достаточно большой удельный вес в структуре промышленности. Поэтому на сегодняшний день все это вместе взятое действительно представляет риск. В течение следующих нескольких недель, когда у нас будет больше информации, мы проанализируем, насколько сценарий 3-процентного роста ВВП в 2012 г. остается в силе.
– Оправданны ли, на Ваш взгляд, опасения сельхозпроизводителей по поводу того, что государство не будет возвращать 12% НДС?
– Да, такие настроения есть, сельхозпроизводители опасаются того, что государство будет всеми правдами и неправдами затягивать процесс возвращения НДС. Ведь надо понимать, что чисто формально увеличения налоговой нагрузки не будет, так как 12% будут возвращены. Поэтому важно, чтобы данные средства возвращались вовремя, так как они выведены из оборота. Ведь платя НДС, предприниматели кредитуют бюджет. И в наших интересах, чтобы эти деньги возвращались в оборот компании. В связи с этим МЭ предложило, как общее правило, сократить срок возврата НДС. Это могут быть 20-30 дней. Сейчас этот период составляет 45 дней.
Также законом надо установить правило, которое сейчас действует ассиметрично. На сегодняшний день, согласно Налоговому кодексу, если налогоплательщик в законно установленный срок не заплатил налоги, на него автоматически начинает начисляться пеня. Для того чтобы налогоплательщики нам поверили, мы предложили установить в законодательстве правило, согласно которому, как только истекает срок возврата из бюджета средств налогоплательщику, в том же порядке автоматически на ту же сумму будет начисляться пеня уже государству. Нам кажется, что так будет по-честному. Пока не будет доверия, больше собранных налогов не будет.
– Парфюмерно-косметическая фабрика Viorica-Cosmetic продана холдингу DAAC-Неrmes Group с прилегающей территорией или нет?
– 100% земли там нет, но покупателю дается право приватизировать землю по нормативной цене. К тому же земли, как таковой, там не так уж много. 51 млн леев – это хорошая цена, тем более для объекта без приложенной земли. Я был приятно удивлен, когда мы выручили эту цену. Ведь с каждым годом ситуация на предприятии все больше ухудшалась. При этом надо отдать должное руководству Viorica-Cosmetic – оно сохранило предприятие, хотя оно и не могло развиваться без инвестиций. Предприятие не было в состоянии само финансировать себя и нуждалось в кредите. Но мы сами ограничиваем возможности госпредприятий брать кредиты. Так как у нас уже есть случай с Кишиневским ювелирным заводом Giuvaier, который взял кредит, и оказался в залоге. А теперь, когда завод не смог вернуть кредит, существует угроза, что предприятие окажется у банка-кредитора. Я не хочу повторения аналогичных ситуаций.
– Представили ли эксперты Международной финансовой корпорации (IFC) оценку возможности приватизации Moldtelecom?
– Да, IFC представила предварительные рекомендации. На данном этапе у нас есть ряд уточняющих вопросов, но они обещали максимум через неделю дать окончательные рекомендации по стратегии поведения государства по отношению к Moldtelecom. Главная рекомендация – нацеленность на приватизацию, но не в срочном порядке. Там много нюансов на предмет того, что нужно сделать до приватизации. Ведь если приватизировать Moldtelecom в таком состоянии, в котором находится рынок, то ничего хорошего из этого не выйдет, потому как частный монополист хуже государственного. Поведение национального оператора связи на рынке соответствует условиям рынка. Но вы можете себе представить, что будет, когда монополист, который имеет достаточное влияние на рынке, окажется в частных руках?!
Нам более-менее понятно, как, когда, в каких условиях лучше приватизировать, и сколько за это предприятие мы можем получить. Для подготовки рынка необходимо внести ряд поправок в законодательство, надо много вкладывать в повышение независимости, усиление и наращивание потенциала независимого регулятора. И много еще чего нужно сделать государству. На базе рекомендаций необходимо составить дорожную карту мер. Но то, что приватизации не будет в этом году – это уже точно. Для того чтобы выгоднее продать компанию, нужно подготовить рынок и само предприятие.
– А как насчет приватизации Banca de Economii?
– В этом направлении мы тоже работаем с консультантом. Но одно ясно точно – перед тем, как начать приватизацию, нужно разобраться со структурой собственности. Не нужно забывать, что у государства пакет в 56%, а остальные более 40% – в частных руках. Никто серьезно не заинтересуется пакетом в 56%, пока не будет понятно, кто будущие партнеры. Сначала нужно изменить закон, который обяжет раскрывать конечных бенефициариев. Законопроект уже разработан и находится на рассмотрении в парламенте. Люди должны знать, кто стоит за этими структурами. Нам необходимо обеспечить полную прозрачность в структуре акционеров банка, а пока этого не будет, не надо даже пытаться начинать приватизацию, так как никто серьезно не откликнется. Мы заинтересованы в том, чтобы на банковский рынок пришел серьезный стратегический инвестор, приход которого приведет к качественным изменениям на рынке, чтобы появилось больше конкуренции. Если этот пакет купят действующие акционеры других банков, тогда ничего не изменится. Да, все честно и прозрачно, но рынок от этого не изменится. А мы преследуем другую цель – создание большей конкуренции, что должно обеспечить улучшение финансирования предприятий и частных лиц.
– Остается ли актуальным намерение концерна “Газпром” купить некоторые генерирующие мощности в Молдове в обмен на снижение цены на природный газ?
– Остается или нет – надо спросить у них. Как раз если у нас будут переговоры, я у них и спрошу. Но я думаю, что остается. Надо понимать, что РМ сама заинтересована, чтобы иностранные инвесторы вкладывали в генерирующие мощности, что мы и пытаемся сделать реструктуризацией кишиневского термо-, энергосектора, пытаемся убедить парламентариев дать возможность приватизировать неработающие генерирующие мощности. Я надеюсь, что в 2012 г. мы уже выйдем на уровень, когда представим конкретные инвестиционные проекты для вкладывания средств. По закону мы не можем отдавать кому-то предпочтение. Если это и произойдет, то будут организованы открытые и прозрачные конкурсы, в них смогут участвовать все желающие на равных условиях. Если у наших российских партнеров будет интерес, то у них будет полное право побороться в честной и открытой борьбе. Но точно это не будет в обмен на что-то. Потому что это совершенно разные вещи – обменивать государственные активы, деньги от которых должны идти в бюджет государства, на газовые долги, ведь газ покупает АО “Молдовагаз”, соответственно, долг есть у этого предприятия, а не у государственного бюджета. Так что обмениваться в этом смысле по определению неправильно. Но одно другого не исключает, хотя, надо признать, что это разные процессы.
– На руку ли Молдове затягивать процесс подписания нового контракта с “Газпромом” на поставку газа в Молдову?
– Нет! Потому что чем больше мы будем затягивать, тем больше будут накапливаться долги за поставленный и потребленный газ со стороны потребителей Приднестровья. В наших интересах, чтобы этот процесс шел быстрее. Кроме того, мы все-таки надеемся в новом контракте получить улучшенные условия по поставке газа. Они касаются и цены, и порядка расчетов. Не в наших интересах затягивать, но, к сожалению, это зависит не только от нас. Ведь всегда договариваются две стороны.
– Но ведь конъюнктура на рынке сейчас более благоприятная, чем была в конце 2011 г.?
– В условиях снижения цены на нефть, к которой привязана цена на газ, действительно, как минимум в этом году и в начале следующего года нет никакой угрозы повышения тарифа. Но никто не знает, какой будет цена на нефть дальше. Поэтому мы не можем просто сидеть и говорить, давайте и далее продлевать контракт – конъюнктура сейчас хорошая. Это неправильно, так как цена нефти может резко пойти вверх. Тогда нас эта формула может привести к очень высокому тарифу. Мы заинтересованы в том, чтобы цена снизилась.
– Кто в РМ будет осуществлять надзор за финансовым небанковским рынком? Насколько нам известно, МВФ настаивает на том, чтобы эта функция была за НБМ, Национальная комиссия по финансовому рынку настаивает, чтобы надзор остался в ее компетенции.
– Этот вопрос пока не решен. Опций несколько, но они пока в фазе теоретических обсуждений. Все опции имеют свои плюсы и минусы. Меня не волнует, кто будет вести надзор, главное – развитие финансового рынка. Система должна стимулировать развитие, все инструменты и институты этого рынка должны более или менее развиваться: банковский сектор, рынок капитала, лизинговый, микрофинансовый и страховые компании. Должна быть хорошая координация и конкуренция на этом рынке.
Давайте посмотрим на уровень финансового посредничества. Объем кредитов, который выдает банковский сектор, составляет 35-36% от ВВП. Хотя в развитых странах он зашкаливает за 100%. Если говорят, что деньги – это кровь экономики, тогда можно сказать, что в теле молдавской экономики 35% крови, что явно намекает на анемию. А удельный вес микрофинансирования – всего 2%, хотя у этого сектора хороший потенциал.
Некоторые страны пошли по пути создания мегарегулятора. Но надо понимать, что должна быть реальная конкуренция на этом рынке между разными инструментами и для предприятий, которые берут кредиты. Главное – развивать рынок более-менее равномерно. Для этого нужно, чтобы режим регуляции учитывал специфику работы, и чтобы налоговый режим был по возможности равный, то есть создавать одинаковые условия, с учетом рисков, которым они подвержены. Нельзя, чтобы требования к банку, который работает с деньгами населения, были аналогичны требованиям к организациям по микрофинансированию, которые работают только собственным капиталом. И это говорит не в пользу объединения, а в пользу наличия отдельных регуляторов. А может через 10-15 лет, когда эта разница в развитии сотрется, есть смысл их объединить? А до поры до времени координацию необходимо обеспечивать лучшим диалогом. Но, повторюсь, для меня главное, чтобы этот рынок развивался, чтобы у людей и у всех, кому нужны кредиты, был выбор в конкурентной среде.
