Разногласия между регулятором и операторами особенно привлекают внимание, когда речь идет о рынке нефтепродуктов. На этот раз повышение цен на бензин и дизтопливо было обосновано операторами девальвацией лея – и с их стороны это и логично, и уже привычно. Напомню, рост цен был зафиксирован во второй половине сентября, стоимость нефтепродуктов на автозаправочных станциях повысилась на 20-30 банов, или от 1,1% до 1,6% процента.
С одной стороны, Национальное агентство по регулированию в энергетике, которое согласно регламенту было проинформировано за три дня до повышения цен, приняло это к сведению; с другой, на пресс-конференцию оно вышло постфактум, хотя обладало информацией о предстоящем повышении. Ведь три дня дается НАРЭ для того, чтобы оно успело проанализировать поступивший от операторов запрос об изменении цены и соответствующим образом отреагировать. В данном случае, почему-то, реакция агентства была озвучена уже после повышения цен.
НАРЭ ссылается на показатели, публикуемые специализированным мировым информагентством PLATT’S, котировки которого говорят о снижении в период июнь-сентябрь этого года стоимости бензина на 10% – до 918 долларов за тонну; а дизтоплива – на 6,4% – до 859 долларов за тонну. Если главной причиной нынешнего повышения является девальвация лея, то этот показатель с июня по сентябрь составил 4,5%: с начала июня курс лея к доллару находился на отметке 13,83; в середине сентября – уже 14,4. Но почему НАРЭ взяло период июнь-сентябрь? Логичнее было отталкиваться хотя бы от даты последних изменений на рынке.
Так, цена на бензин в последний раз выросла в начале марта на 70 банов – с 17,75 до 18,85 лея за литр. Курс тогда составлял 13,66 лея за доллар, то есть с марта по сентябрь его девальвация оценивается в 6,6%. В валютном исчислении литр бензина на ценовом панно АЗС в марте стоил 1,38 доллара, в сентябре с учетом повышения – 1,31 доллара.
Что касается дизтоплива, то 18 июля (что уже попадает в указанный НАРЭ период) цены на него были снижены на 50 банов – с 17,65 до 17,35 лея за литр.
И это расчеты по официальному курсу, тогда как валюту импортеры нефтепродуктов закупают по коммерческим курсам – здесь у банков маржа существенно больше при динамике укрепления лея или его ослабления.
Главный аргумент импортеров в том, что цены не являются статичными, поэтому не всегда корректным является ссылка только на котировки PLATT’S, которые меняются постоянно, и исключительно на них ориентироваться в наших условиях невозможно. Но и импортеры не всегда в случае изменения цен в сторону понижений корректно меняют ценовой ориентир – мы наблюдаем это намного реже, чем корректировки в сторону повышения.
Не секрет, что со стороны власти – причем это было всегда – особенно в предвыборный год каждое правительство всеми возможными способами пытается удерживать рост цен, и не только на нефтепродукты, для получения политических дивидендов.
По словам импортеров, в этом году они удерживали цену, насколько это было возможно, и сегодня уже отмечают снижение рентабельности на 30-40% по сравнению с прошлым годом. Как следствие, нынешнее повышение цены рассчитано по минимуму – около полтора процента. Притом, что, например, при официальном курсе на 25 сентября в 14,56 лея за доллар, коммерческие банки продают его по 14,62, и в продаже этой валюты практически нет, что говорит о тенденции к росту курса или же о необходимости срочных и крупных интервенций со стороны Нацбанка.
Между заявлениями двух сторон Правда находится где-то посередине, и ее необходимо найти.
Тут в принципе проявляются уже набившие оскомину дебаты о том, что ценообразование на рынке нефтепродуктов надо менять. В ситуации когда операторы вынуждены за три дня информировать регулятора о намерении изменить цену продажи, невозможно оперативно реагировать на мировые котировки. Импортеры приводят в пример рынок Австрии, где цена на панно может меняться 2-3 раза в день; или даже менее гибкий в этом отношении рынок Румынии, с еженедельными пересмотрами тарифов.
Со слов импортеров, гибко реагировать на мировые цены и на курс лея к доллару они не в состоянии. Может, именно поэтому на рынке ходят слухи, что цены устанавливаются как бы с запасом, чтобы в случае изменения ситуации не тревожить ни НАРЭ, ни потребителя, делая это уже только тогда, когда рынок проходит очередную точку кипения. С другой стороны, если бы у операторов была возможность хотя бы ежедневно реагировать на котировки топлива и валют, возможно, от этого выиграли бы все, и прежде всего потребители.
На этом фоне сегодня небезосновательно усилились дебаты относительно введения новой методологии расчетов и применения цен на нефтепродукты. То есть установления новых правил игры на рынке.
Гендиректор НАРЭ Сергей Чобану: «Действующая методология была разработана еще в 2006 г., она устарела и должна быть изменена. Я хотел бы, чтобы все компании принимали участие в разработке этого документа. Важно, чтобы рынок нефтепродуктов, приоритетный для НАРЭ, развивался».
Авторы проекта методологии существенно разделили опт и розницу, предусматривая размер максимальной прибыли. Так, на расходы, связанные с деятельностью по импорту и оптовой продажей нефтепродуктов (включая сборы за прохождение таможенных процедур и экологические сборы), норму прибыли предлагается ограничить до $55 – за тонну бензина и дизтоплива и до $120 – за тонну сниженного газа.
Для розничной продажи нефтепродуктов это ограничение предлагается в размере $150 за тонну. Кроме того, вводится расчет в литрах и тоннах, а не только тоннах. Розничные цены на продажу нефтепродуктов, в соответствии с проектом методологии, будут пересчитываться каждые 14 дней, а новые цены предлагается устанавливать еженедельно, в ночь со вторника. И это придаст рынку динамику, как ему и полагается при сохранении временных островов стабильности, что необходимо потребителю.
Импортеры в ужасе! Прежде всего, многие отмечают, что действующая методология не так уж и плоха, как ее пытаются представить. Новая же в ее нынешнем проекте некорректна, так как не учитывает множество сопутствующих затрат. Например, ни один завод не продает топливо по цене PLATT’s, это лишь ориентир для покупки на берегу Средиземного моря. Премия завода, где непосредственно покупается топливо, к цене PLATT’s прибавляет от 15 до 30 долларов к тонне, это в новом проекте методологии не учитывается. Как не учитываются и затраты на транспортировку от нефтеперерабатывающего завода до нефтебазы в Молдове.
Мнение одного из операторов рынка: «Если новая методология будет принята в нынешней редакции, это приведет к отказу импортеров нефтепродуктов продавать топливо по оптовым ценам. Сегмент станет убыточным, и ситуация приведет к дефициту нефтепродуктов. И это не шантаж, а реалии. В итоге аграрии будут вынуждены покупать топливо по розничным ценам».
Как уже было отмечено выше, новая волна дебатов на рынке нефтепродуктов всегда поднимается перед выборами, власть не хочет расстраивать своих избирателей повышением цен, а нефтепродукты, можно сказать, являются отправной точкой для формирования цен на все товары и услуги.
Но в этот раз все еще интереснее. Наконец-то Молдове удалось избавиться еще от одного пережитка плановой социалистической экономики – талонов на топливо.
Этого атавизма нет даже в правопреемнике СССР – Российской Федерации – уже много лет. Предпоследней в зоне бывшего Союза талоны отменила соседняя с Молдовой Украина – с 1 января 2010 г.
Серьезная попытка отменить талоны была предпринята Минфином в начале 2010 года. Минфин тогда подсчитал, что талоны наносят убытки бюджету по НДС в 270 млн леев. Однако авторы инициативы столкнулись с сильным сопротивлением со стороны Минэкономики. Злые языки поговаривают, что причина разногласий выходила далеко за пределы рыночных отношений… Но в итоге инициатива провалилась.
Вообще талоны – это денежный суррогат. По итогам 2013 года в страну было импортировано 640 тыс. тонн топлива, две трети которого реализуется по талонам. В денежном выражении это 7-8 млрд леев. Фактически, талоны являются ликвидной валютой, которой некоторые даже рассчитываются с чиновниками за «мелкие услуги». А на многих АЗС можно было продать талоны по сниженной цене, можно было заправить корпоративными талонами личный автомобиль без ведома начальства. То есть де-факто определенный объем денежной массы в стране выражается в практически неконтролируемой «валюте».
Вообще, до конца непонятно, почему правительству понадобилось целых пять лет, чтобы, наконец, отменить талоны и перейти на европейские практики. Может, потому, что за эти годы сменились собственники некоторых крупных сетей? А, может, просто руки не доходили…
Итак, в июне правительство отменяет талоны. С 1 сентября запрещена их продажа, а те, что были проданы, можно отоварить до конца года.
Самое главное, как утверждают импортеры, ранее предоставлявшиеся скидки покупателям талонов теперь будут отражены в цене на вывесках АЗС. И теперь каждая компания, в зависимости от объема потребленного топлива, по итогам месяца, так или иначе, будет поощрять своих преданных покупателей.
Например, тому, кто заправит свою машину тонной бензина за месяц, будут зачислены на карту бонусные 30 литров, то есть те же 3% скидки. И по бухгалтерии это может быть проведено минусовой накладной.
Но о деталях и механизмах программ лояльности, как говорится, спрашивайте у своего оператора.
В конечном итоге, реализуется идея Минфина, который стремится к тому, чтобы налогообложение осуществлялось в момент отпуска товара, а все бонусы и скидки топливные компании предоставляли открыто, в том числе за счет своей прибыли (с точки зрения формы налогообложения). Другими словами, речь идет о монетизации рынка нефтепродуктов: место бумажек займут предназначенные для этого деньги.
А раз конкуренция выльется на панно, то и цены на них будут меняться значительно чаще, чем сейчас, и будут напрямую зависеть от закупки той или иной партии топлива. И клиента будет привлекать не только цена, но и сервис.
Отмена талонов – первый шаг к позитивным изменениям на рынке нефтепродуктов. Создание новой методологии должно стать следующим шагом. Да, есть опасения, что если отпустить рынок нефтепродуктов в свободное плавание, мы можем столкнуться с картельным сговором крупных игроков. И, возможно, другого способа, кроме как заниматься мониторингом, чтобы можно было дать по рукам недобросовестным операторам, сегодня нет. Как нет и открытого рынка, на котором действительно бы определялась цена в результате спроса и предложения.
Например, в России, на законодательном уровне все госпредприятия обязаны закупать не менее 15% нефтепродуктов на товарной бирже. Естественно, что в этом случае торги идут на понижение, начинается здоровая конкуренция. У нас операторы выставляют свою цену, и там уже кто как договорится. А если бы все импортеры встречались с оптовыми и розничными покупателями на бирже, то никто не смог бы говорить ни о каком сговоре, и цену определял бы рынок в результате спроса и предложения.
Кстати, госзакупки, которые осуществлялись на Универсальной товарной бирже Молдовы в 2008-2010 годах – а тогда продавалось в том числе и топливо – продемонстрировали, что в ходе торгов цена снижалась, и как результат, колоссальная экономия бюджетных средств. Те торги, к тому же, показали пример реальной здоровой конкуренции между продавцами. Более того, сформированные на торгах цены становились ориентиром для всего рынка.
Очень бы хотелось, чтобы государство создало такие условия, при которых цены на нефтепродукты были справедливыми. Ведь от импорта этого товара Молдова зависит на 99% (на юге страны, все-таки, добывают и перерабатывают нефть в дизтопливо).
Может, после отмены талонов, а в дальнейшем и корректных для всех нововведений на рынке нефтепродуктов будут созданы такие условия, при которых ни у кого не будет повода обвинять отрасль в картельном сговоре, а потребитель будет реально чувствовать на себе дыхание рынка, причем, как вздох, так и выдох – то есть не только повышение цен, но и их снижение когда котировки PLATT’s идут вниз, а лей укрепляется.
InfoMarket
