Банковский сектор обладает достаточной капитализацией и вошел в полосу стабилизации в результате появления в составе акционеров Victoriabank банка Transilvania и приобретения консорциума во главе с ЕБРР 40% капитала Agroindbank. Однако краткосрочный риск для финансового сектора заключается в деятельности небанковских финансовых организаций – по причине недостаточной регулируемости сектора и недостаточной финансовой культуры клиентов, обращающихся к их услугам. Об этом говорится в докладе Независимого аналитического центра Expert-Grup о состоянии развития Молдовы.
16 марта 2018 года вступил в силу новый Закон о небанковских кредитных организациях, и некоторые его положения слишком двусмысленны, что делает возможным накопление квазидепозитов от населения.
Кредитный портфель банков на уровне всей системы сократился в 2017 году, отражая пониженный аппетит к рискам со стороны банков и отток клиентов в организации по микрофинансированию. Доля банковского кредита в ВВП снизилась наряду с увеличением доли неудачных кредитов по всей банковской системе. Рост неудачных кредитов можно почти полностью отнести на счет введения Нацбанком более строгого надзора и оценки дебиторов коммерческих банков. В то же время совокупные банковские депозиты в ВВП составляют около 40%, так что увеличившиеся пассивы финансируют в основном приобретение банками государственных ценных бумаг и сертификатов Национального банка, в ущерб кредитованию реальной экономики. В результате банки хорошо капитализированы, сохраняют более чем достаточный уровень ликвидности, что и обеспечивает стабильность системы, хотя это и не идет на пользу кредитованию, а соответственно, и инвестициям, и качественному росту экономики.
«Основным источником неопределенности остается Moldindconbank, где юридические риски являются главным препятствием на пути поиска стратегического инвестора. Кроме того, процесс исключения акционеров, не удовлетворяющих условиям добросовестности и достоверности в других банках, далек от завершения. Нет серьезного прогресса в возвращении украденных банковских активов во время банковской кражи 2012 – 2014 годов», – говорится в докладе.
Правительство, НБМ и НКФР должны внимательно следить за динамикой микрофинансовых компаний, чтобы не допустить подверженности третьих лиц рискам, которые берут на себя эти компании в процессе кредитования.
«Молдавские банки не в полной мере выполняют свои функции по накоплению ресурсов и их распределению для финансирования производственных инвестиций. Большинство компаний финансируются за счет собственных ресурсов, малые и средние предприятия испытывают трудности в наращивании потенциала и конкурентоспособности. Из-за банковского мошенничества финансовая система страны в ближайшем будущем не сможет предоставлять инвестиционные ресурсы, особенно для крупных инвестиционных проектов», – отметил директор Expert-Grup Адриан Лупушор.
Несмотря на то, что банки располагают большим объёмом ликвидности, эти средства не направляются в экономику из-за угрозы невозврата займов. Молдавская экономика продолжила рост, но медленными темпами и на основе неустойчивой модели. На фоне экономических улучшений в 2017 – 2018 годах (экономическая и инфляционная стабилизация, стабильность банковского сектора) сохранились и фундаментальные препятствия, затрудняющие видимое улучшение в стране и повышение уровня жизни людей. В частности, отмечаются некоторые неудачные эпизоды, плохо отразившиеся на доверии населения к власти, а также на отношениях с партнерами по развитию. ВВП продолжил рост в 2017 г. (+4,5) и в первой половине этого года (+4,5%), но есть возможности и дальнейшего роста. К тому же, таких темпов экономического роста недостаточно для приведения уровня доходов в соответствие со стандартами стран Центральной и Восточной Европы, действующими на протяжении жизни нынешних поколений.
«Республика Молдова нуждается в 7-8% роста. Более того, воспроизводя модель предыдущего периода, рост 2017 – 2018 годов основан, скорее, на конъюнктурных факторах, чем на фундаментальных. Спустя четыре года с момента подписания Соглашения об ассоциации, статистические данные говорят о том, что расширение экспорта на европейское направление практически полностью компенсировало потери, понесенные после введения российского торгового эмбарго», – заявил Адриан Лупушор. Кроме того, он добавил, что торговый баланс с ЕС улучшился, экспорт диверсифицировался, особенно агропродовольственный. В то же время эксперты отмечают, что чистое влияние Соглашения о свободной торговле по-прежнему довольно скромное «в соотношении с его потенциалом». Молдавским производителям предстоит еще многое сделать, чтобы полностью освоить предлагаемые европейским рынком торговые возможности».
По словам экспертов, еще ни разу с 2000 г. молдавская экономика не переживала такой долгий и глубокий инвестиционный кризис. В 2015 – 2016 гг. инвестиции в долгосрочные материальные активы как в частном, так и в государственном секторах резко сократились – на 20% по сравнению с 2014 г., и находились в стагнации в 2017 г. Дефицит инвестиций влияет на перспективы устойчивого экономического роста, а также подрывает процесс развития новых производств. Это особенно важно для Молдовы, которая прошла через длительный период структурных преобразований, что привело к физическому и моральному обесцениванию производственного капитала. Кроме того, доля промышленного и сельскохозяйственного секторов в привлечении инвестиций за последние несколько лет сохранялась довольно низкой (около 20% инвестиций). Небольшой внутренний рынок и рост экономики только за счет экспорта не позволяют обеспечить экономическое развитие.
В качестве решений эксперты предлагают основополагающий пересмотр модели экономического роста страны за счет расширения и диверсификации экспорта путем совершенствования инфраструктуры качества и внедрения стандартов ЕС в области безопасности и качества. По их мнению, важно, чтобы и ассоциации производителей активнее участвовали в продвижении Соглашения о свободной торговле, и чтобы правительство вновь договорилось насчет условий доступа для некоторых отечественных агропродовольственных продуктов, которые сталкиваются с чрезмерно ограничивающими барьерами на рынке ЕС, такими как тарифные квоты для некоторых товаров.
Виктор Урсу
