На протяжении трех последних лет все мы отмечали активные движения с акциями ряда коммерческих банков Молдовы, как малых, так и крупных.
В прессе активно использовались такие словосочетания как «рейдерский захват» и «нетранспарентность состава акционеров».
Как следствие, появились изменения и в законодательстве. В частности, 5 апреля 2013 г. вступил в силу закон, запрещающий резидентам оффшорных зон иметь акции молдавских банков. То есть компаниям, которые не применяют международные стандарты прозрачности, а именно таковыми являются оффшоры, запрещено владеть банками в Молдове.
Закон предусматривает, что компании из оффшорных зон не смогут напрямую или косвенно иметь долю в уставном капитале молдавских банков, и обязаны будут либо зарегистрироваться в Молдове, либо осуществить отчуждение соответствующих долей участия в течение одного года со дня вступления в силу закона.
Главная цель тех изменений – повышение прозрачности деятельности банков и предотвращение осуществления рейдерских атак с использованием резидентов оффшорных зон.
Больше года прошло с момента вступления в силу этих изменений в закон о финансовых учреждениях, а значит теоретически ни одна оффшорная компания прямо или косвенно не владеет ни одной акцией ни одного молдавского банка. Это в теории. Но что на самом деле? Национальный банк, призванный осуществлять контроль за исполнением этого закона, в случае выявленных нарушений с 5 апреля этого года уже имеет право подавать в суд, но о ситуации в банковской сфере на этот счет пока не отчитался. По крайней мере, публично.
То есть закон пролоббировали, а отчитаться о его исполнении через год забыли?!
Сегодня если и есть в составе акционеров какого-либо банка еще оффшорная компания, Нацбанк обязан подать в суд и тем самым, с одной стороны, сам исполнить закон, с другой, заставить это сделать оффшорного акционера.
А поскольку Нацбанк говорит о прозрачности своей деятельности и требует прозрачности от всего банковского сектора, следует вывод, что либо оффшорных акционеров у банков уже нет, либо регулятор не выполняет своих функций. Интересно было бы это проверить. Ведь если Нацбанк об этом молчит, значит оффшоров среди акционеров банков нет. Лично я подвергаю это сомнению.
С другой стороны, если этот закон соблюдается, почему тогда международные финансовые институты, такие как Международная финансовая корпорация при Всемирном банке, Европейский банк реконструкции и развития, Европейский инвестиционный банк, приостановили работу с банками, информация об акционерах которых стала нетранспарентной?
Представитель ЕБРР в Молдове Юлия Отто: «Наше решение никак не относится к самим банкам, они здоровы, и ими управляют хорошие команды. Но мы не знаем, кто владеет банком, наши опасения связаны с событиями на акционерном уровне».
И если в прошлом году инвестиции ЕБРР в банковский сектор Молдовы превышали 40 млн евро, в этом году они снизились до 20 млн евро.
То есть, с одной стороны, у международных финансовых организаций еще есть вопросы к составу акционеров ряда банков; а Нацбанк развеять их сомнения по каким-то причинам не может. А следовательно, мои предположения, что Нацбанк не до конца выполняет свои функции, не безосновательны. Ведь у Нацбанка есть полномочия навести порядок относительно акционеров коммерческих банков, и когда он не может это сделать самостоятельно, он может сделать это через суд, ведь и эта возможность была прописана в изменениях в закон о финансовых учреждениях, вступивших в силу в апреле прошлого года…
И вместо того, чтобы использовать уже существующие механизмы контроля за банками и их акционерами, Нацбанк снова лоббирует новые законодательные изменения.
Так, 26 июня этого года в парламенте слушается пакет поправок в ряд законодательных актов, которые, в частности, предполагают три основных изменения:
1. снижение порога доли акций банка, для покупки которой необходимо разрешение Нацбанка с нынешних 5% до 1%;
2. акции банков не могут быть предметом залога;
3. ужесточение уголовной ответственности к менеджменту коммерческих банков.
Если раньше для покупки пяти и более процентов акций банка покупатель или инвестор должен был получить разрешение Национального банка, прежде всего, на предмет чистоты происхождения денег на покупку, то теперь этот порог будет снижен до 1%.
При этом в специальной отчетности Нацбанка требование раскрывать информацию об акционерах, владеющих одним и более процента акций давно присутствует. Разница только в том, что для покупки акций до 5% не нужно было получать разрешение Нацбанка. А информацией об акционерах от 1% он владел и имел возможность осуществлять надзор и реагировать соответствующим образом.
Покупатель и раньше обходил необходимость получения разрешения у Нацбанка, дробил пакеты из расчета менее 5%, и таких примеров на рынке много. Да, уменьшение порога с 5% до 1% усложнит жизнь потенциальным покупателям, но не столь сильно, как рассчитывают авторы закона, и в итоге банковские пакеты акций могут быть разбиты на сто и одного акционера. Делают это не потому, что не хотят получать разрешения, а потому, что процесс этот затянут на месяцы… Но об этом чуть позже.
На самом деле Национальный банк и без того владеет множеством инструментов, чтобы полностью контролировать деятельность банков, их правление и даже акционеров. Просто он, почему-то, несильно ими пользуется.
А когда вводятся все новые и новые ограничения, неужели кто-то из чиновников наивно полагает, что это так поможет? Как раньше обходили запреты, так и дальше будут это делать, всего не предусмотришь. Установление ограничений толкает участников рынка на поиск окольных путей, и бизнес всегда, подчеркиваю, всегда, их находит. Вот если бы ограничения были бы разумными, цивилизованными, тогда и бизнесу обходить их не имело бы смысла – нормальному бизнесу гораздо проще работать при разумных законах.
Снижение порога с 5% до 1% убивает и без того дохлый фондовый рынок. Захочет инвестор, например страховая компания, которая по закону обязана вкладывать резервы в ликвидные активы, купить пару процентов акций банка, только что кем-то выставленных на продажу. Надо получать разрешение от Нацбанка. А у того 60 дней! на рассмотрение запроса. А на 59 день Нацбанк просит предоставить дополнительную информацию и снова продлевает срок рассмотрения. За этот период, скажите, разве продавец будет ждать? Разве покупатель при таких запретах будет вкладываться в акции банка, ведь они, априори являясь высоколиквидным финансовым инструментом, таковым быть перестают.
Ликви́дность (от лат. liquidus – жидкий, перетекающий) – экономический термин, обозначающий способность активов быть быстро проданными по цене, близкой к рыночной. Ликвидный – значит обращаемый в деньги.
А поскольку теперь даже 1% акций нельзя быстро обратить в деньги, вывод один: банковские акции больше не ликвидны! Таков результат изменений.
И что интересно, законопроект обсуждался в парламенте 26 июня, за день до подписания Молдовой Соглашения об ассоциации с Евросоюзом. А в Евросоюзе разрешение центробанка на покупку акций выдается только покупателям 10% и более процентов. У нас порог был 5%, теперь предлагается 1%... Не кажется ли вам, что как-то выборочно депутаты подходят к внедрению европейских норм в Молдове.
Каждый с детства знает, что основным законом Республики Молдова является Конституция.
И статья 127 основного закона нашей страны гласит:
(1) Государство охраняет собственность.
(2) Государство гарантирует собственнику реализацию права собственности во всех формах, не вступающих в противоречие с интересами общества.
Изменения запрещают владельцам акций банков распоряжаться своим имуществом.
В частности, законопроект запрещает передавать акции банков в залог и включать в уставный капитал других предприятий. Таким образом, авторы закона надеются предотвратить случаи смены собственника (или давления на собственника) без согласования с Нацбанком.
Постойте, господа! Какой теперь смысл для инвестора – молдавского или иностранного – покупать акции банков, если он не может элементарно реализовать свое право собственности: ни спокойно продать, ни заложить, ни использовать их по своему усмотрению, как бы он распорядился с любой другой своей собственностью…
То есть по Конституции государство гарантирует собственнику реализацию права собственности во всех формах, с одной оговоркой – не вступающих в противоречие с интересами общества.
Что ж, господа владельцы акций молдавских банков, поздравляю, с принятием изменений в закон ваша собственность будет противоречить интересам общества?! Или все-таки эти изменения противоречат Конституции?
А что касается третьего, принципиального вопроса изменений – повышения уголовной ответственности менеджмента банков, то тут налицо обыкновенная дискриминация.
Вот что по этому поводу заявил Дорин Драгуцану в ходе парламентских слушаний:
«Банки – это специальные институты; администратор банка отличается от директора обувной фабрики. Последствия от потерь от деятельности руководителя банка намного больше влияют на финансовую стабильность, чем потери директора другого предприятия. Для специального института со специальными рисками должны быть и специальные требования по ответственности».
А разве их нет, специальных требований? А в новых поправках к закону, если они не будут как следует доработаны, непонятно, когда у менеджера банка наступает эта специальная уголовная ответственность: когда он со стола забрал купленный за деньги банка «Паркер» или залез в хранилище с личным чемоданом? Кто будет определять?!
Если вы имели возможность наблюдать за заседанием парламента 26 июня, вы видели много интересных вопросов к авторам законопроекта. Некоторые депутаты, причем из разных фракций, и это важно, неплохо разбираются в теме, и многие высказывались против данных поправок.
Мне понравилось выступление депутата Юрия Болбочану, который, на мой взгляд, определил главную мысль противников законопроекта, а заодно и дыру законопроекта. Он обратился к председателю парламентской комиссии по бюджету и финансам Вячеславу Ионицэ:
«Мы в разные периоды предоставили Нацбанку чрезвычайные функции, которые сегодня не имеет ни один государственный орган, кроме Нацбанка.
Функцию регламентирования, лицензирования, контроля, надзора, санкционирования.
Все в руках НБМ. Более того, в его руках даже применение внесудебных процедур, касающихся ликвидации банка.
У Нацбанка чрезвычайные полномочия. Но в то же время банки банкротятся, и никто не несет ответственности за это. Вы в комиссии проводили дискуссии, какова ответственность Нацбанка в этом законопроекте».
На что Вячеслав Ионицэ после некоторой паузы ответил: «В комиссии не обсуждали. Но если вы придете на заседание комиссии, обсудим».
Законопроект был поставлен на голосование. В зале присутствовало 67 депутатов, при необходимой половине голосов «за» проголосовало 36. Закон принят в первом чтении.
Я начинал с того, что год назад Нацбанк настоял на вступлении в силу закона, запрещающего оффшорам владеть акциями банков. Может, депутаты, прежде чем голосовать за новые изменения, сначала попросят отчет о проделанной работе по предыдущим изменениям? Уже на сегодняшний день у Нацбанка должна быть полная картина по собственникам от 1% (исходя из утвержденных им же инструкций), у него достаточно для этого полномочий.
Вместо этого, нагромождаются новые ограничения, причем вразрез с европейскими нормами и Конституцией Молдовы, с ограничением законных прав граждан.
Но кто-то же должен следить за исполнением вступившего в силу законодательства, не увлекаясь новыми законопроектами?!
InfoMarket
